30 октября - День памяти жертв политических репрессий

Простая выписка из дела,

Две даты: осуждён, расстрелян...

В архивах каждая бумажка цела,

А человека нет, и след его утерян.

Владимир Фирюлин,
«Листая старые архивные страницы»

Шлезингер Анисим Яковлевич (1890, Одесса -1939) Осужд. 1939.04.07. Приговор: 10 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей).

Вот эту строчку я прочла на разных сайтах интернета, вводя в поисковик имя доктора, работавшего в нашем районе. Хирург Анисим Яковлевич Шлезингер появился в Южно-Енисейском врачебном участке 14 июля 1948 года, после 10 лет лагерей. Последний приказ на доктора об отпуске датирован августом 1950 года – и это при дате смерти 1939 год во всех источниках информации! В любом архиве теперь информацию о человеке можно получить только родственникам. В Геральдическом союзе я нашла прямых потомков Шлезингеров. И оказалось, что об Анисиме они знают только до 1939 года.

Из материалов дела:

«… Арестованный главврач Одесской поликлиники Шлезингер Анисим показал, что в 1929 году был завербован секретарем японского консульства в Одессе Нагучи для разведывательной работы в пользу японцев. Шлезингер по указанию японцев собирал шпионские материалы о противовоздушной обороне и мобилизационных мероприятиях на побережье Черного моря. Имел поручение японского разведчика Митани  создать шпионско-диверсионную резидентуру в Николаеве.

Шлезингер для шпионской работы завербовал свою жену Бережную (арестованы)…»

На запрос ответил Роман Корнев, четвертый представитель поколений врачей из рода Шлезингеров:

- Мой двоюродный прадед Анисим Яковлевич Шлезингер родился 13 ноября 1890 г. в Одессе, в еврейской семье. Получил степень доктора медицины в Бернском университете, в Первую мировую - военный врач, титулярный советник. В 1923 г. - военврач в РККА. Композитор, дирижер, в 1930 г. гастролировал в Японии, дирижируя Токийским симфоническим оркестром, исполняя свои сочинения (сохранились контракты).

Да Вы просто перевернули мои знания! Я был уверен, что Анисим Яковлевич сгинул в лагерной пыли, ведь моя прабабушка за него компенсацию получила, а он ВЫЖИЛ после 10 лет! У меня есть выписки из его дела - студента Бернского университета, документы о службе в РККА, документы о его концертной деятельности как дирижера собственных симфонических сочинений в Токио, фото с Первой мировой войны, судебное дело, судьба сына, похоже, отказавшегося от него. И вот сюрприз! Вы не представляете, что во мне творится! 25 лет я занимаюсь генеалогией, четыре года я пишу историю рода Шлезингеров, и тут за последний месяц - огромная статья-биография его сестры (на японском), и Ваше письмо! Для меня это сенсация! Я сам доктор медицины, израильтянин, мой младший сын - первокурсник медфакультета - будет пятое поколение врачей. Спасибо Вам!

А вот отрывки из перевода с японского о сестре нашего доктора: «Моя мать – румынка, а отец – из России. Родилась я в городе Килия. В Румынии я провела всего год, затем мы переехали в Россию, где я выросла и получила образование». В семье с пятью детьми Катерина была старшей. У нее было еще два младших брата и две младшие сестры. Одесса стала местом жительства семейства. Брат Катерины Анисим (1890 г.р.) родился в Одессе. После обучения основам игры на фортепиано при нескольких местных известных преподавателях, Катерина была отправлена отцом в Венскую консерваторию. Достигнув блестящих результатов, в 1900 году завершила обучение.

Катерина приехала в Японию в апреле 1909 года со своим мужем, Душаном Тодоровичем, получившим работу в качестве преподавателя русского языка в военной академии и Высшей школе иностранных языков Токио (ныне Токийский университет иностранных языков), и четырьмя сыновьями. Тодоровичи проведут 31 год в Японии, до переезда в июле 1940 года в США во время обострения военной обстановки. Супруги внесли большой вклад, вырастив множество выдающихся талантов: Душан – в области русского языка, а жена Катерина вырастила выдающихся пианисток и преподавателей в сфере классической музыки  . Вращаясь в высших кругах вольной японской интеллигенции, будучи приближенными к правительственным кругам, Катерина инициировала приглашение в Японию своего брата Анисима. Никто не ожидал, что итог этой поездки и выступления будет таким плачевным… Сломана жизнь семьи Анисима, расстреляна жена, жизнь сына закрутилась в крутой вираж, жизнь самого Анисима была пропущена через тиски ГУЛАГа…

В нашем районе доктора Анисима Яковлевича Шлезингера тоже помнят.

Из воспоминаний Зинаиды Семеновны Коневой (Стрельниковой), жившей в детстве с 1942 года на прииске Переходном:

«…Однажды руку молодому парню Евгению Колосову оторвало по локоть левую, а на правой кисть всю. Так хирург (говорили, еще на Первой мировой был), как-то оставил на культе расщип, чтобы парень мог рукой пользоваться, ложку держать. Молодой, быстро наловчился и ружье держать. Стал потом хорошим охотником. Добывал соболя, белку, дичь всякую и даже лося, и медведя с напарником».

По приказам из медицинского архива об этом человеке можно сказать как об ответственном исполнителе возложенных на него обязанностей хирургического, гинекологического и патологоанатомического профилей. С акушеркой и операционной сестрой Верой Владимировной Харьковой Анисима Яковлевича направляли для проведения сложных операций в 1949 году в Раздолинскую больницу, в 1950 году - для оказания хирургической помощи нескольким травмированным в шахте рабочим. Всегда подтянутый, вежливый и аккуратный, он неизменно вызывал уважение коллег и пациентов. Чувствовалась военная выправка и наследственная интеллигентность. На снимке, где коллектив Раздолинской больницы собрался на крылечке, привлекает внимание именно такого вида пожилой мужчина с тросточкой. Было высказано предположение, что это Анисим Яковлевич. Он ли это?

Вопросов о Шлезингере, как и о многих других, не по своей воле попавших в Сибирь выдающихся деятелях культуры, здравоохранения, экономики и политики, больше, чем ответов.

Где отбывал 10 лет? Куда уехал? И уехал ли? Была ли у него семья в Сибири? Все эти вопросы могут быть разрешены только родственниками. Нам остается ждать Книгу истории рода Шлезингеров, которую напишет Роман Корнев, правнук Анисима Яковлевича Шлезингера, одного из многих репрессированных, волею судеб побывавших в нашей Удерейской тайге…

И снова всплывают в памяти строки из поэмы родственника Шлезингера – Владимира Фирюлина:

Ни камня, ни таблички, ни креста,

Лишь холмики осевшие могил.

История к таким черства...

Народ! Ты помнишь их? Забыл?

Читаю пожелтевшие листки,

И слёзы сами катятся из глаз.

Усиленно массирую виски,

Но в сердце боль по новой каждый раз.

Зайду я в храм, зажгу свечу

И помолюсь за всех ушедших.

Десятки, сотни тысяч драм

УРОКОМ СТАНУТ ДНЕЙ ПРОШЕДШИХ?

Елена КОЛПАКОВА

п. Раздолинск