«Делай, что должен и… будь, что будет» - лозунг поистине привилегированного класса.

И к ним можно смело отнести представителей медицинских профессий. Выбрав однажды служение людям, они навсегда остаются верны своему решению, сделанному в юности.

В канун 80-летнего юбилея Евгении Ивановны Федоровой, фтизиатра больницы, мы встретились у нее дома в пятницу, за три дня до торжества. Это уже к выходным съехались дети, внуки и правнуки, чтобы поздравить маму и бабушку, сказать теплые слова благодарности за семейным столом, накрытым 20 числа.

А лично мне в кратчайший срок предстояло понять смысл верности профессии, исполнение которой каждодневно и ежечасно граничит с огромным риском для собственного здоровья, чтобы помочь больным туберкулезом.

«Чахотка» - звучит менее грозно с фонетической точки зрения, но не меняет смысл практически неизлечимого заболевания. Его основные причины заключаются в крайне вредных условиях производства, кои существовали на промышленных предприятиях тогдашнего Удерейского района. Шахты и штольни холодные, темные и сырые. Именно в этих пространствах велась добыча в течение всех двенадцати месяцев года всегда так нужных металлов для Советского Союза в течение всего срока существования империи.

Но не только там лишались здоровья люди, крепившие стратегическую и финансовую мощь советской страны. Большую часть некогда пятидесятысячного населения Удерейского района составляли люди, далеко не по собственной воле оказавшиеся в суровом сибирском краю. Уцелевшие после сталинских лагерей в массе своей абсолютно больные люди со смертоносной бациллой находили свой последний приют в таежном грунте.

Но люди есть люди, и какие бы ни  были - все нуждались и нуждаются в медицинской заботе, выполнять которую выпало на долю Евгении Ивановны.

Слушаю ровный рассказ спокойного приятного голоса, и сознание с трудом рисует картины смертельно больных людей, надорванных жизнью с непосильным трудом, близ  которых была Евгения Ивановна. Тихая и спокойная. Делала, что могла. Что предписывал кодекс врача и клятва Гиппократа. Не объясняя причин, она признается сама.

- Я никогда не носила маски, никогда не применяла лекарства, прописанные нам, фтизиатрам, для профилактики. Я просто делала свою работу.

Это уже потом, в начале восьмидесятых прошлого века, для диагностики туберкулеза появилась передвижная флюорографическая установка «Чапель», произведенная в дружественной советской Чехословакии. Чуть позднее появилась и вторая, сделанная почти самостоятельно установка на базе «Урала» по инициативе тогдашнего главного врача А.А. Позднякова.

А в начале медицинской службы у выпускницы Саратовского медицинского института 1958 года не было ничего, кроме диплома об окончании, и множества-множества больных в тесном помещении лечебницы прииска «Удерейский». Барочные строения не вмещали всех больных, и для уплотнения площадей приходилось просто сдвигать койки по нескольку в один ряд.

Откуда такая степень самопожертвования? Рискну предположить, что от отца. Старовер из Саратовской волости служил в обозе еще во время Первой мировой.

Устав общины не позволял брать в руки оружие, но Иван Кутырев нашел свое земное предназначение в ветеринарной службе. Во время сталинской коллективизации он был единственным ветеринаром на целых 30 колхозных деревень. Благо, что высокая плотность населения в тех местах не делала расстояние между деревнями слишком далеким. Зимние сугробы или весенняя грязь - все проходил саратовский лекарь. Ветеринар без образования, но доктор по духу был отозван с фронта во время Второй мировой, когда в родных краях началась эпидемия оспы.

И чудом, и умением Иван смог остановить падеж скота, воистину стратегического ресурса в военное время.

Передался ли врачебный талант дочери Евгении Ивановне - судить тем, кто милостью Божией и врачебным умением остался на этом свете вопреки страшному диагнозу. И сегодня врач продолжает нести свою службу, помогая тем, для кого это главный вопрос. В мобильном у юбиляра  телефоны всех ее нынешних пациентов. Так нужно. Ведь речь идет о жизни.

Андрей ЗЕНИН