(Продолжение. Начало в №№ 35-37 от 28.03.2014 г., №№ 39-40 от 4.04.2014 г., №№ 53-55 от 8.05.2014 г., №№ 60-61 от 23.05.2014 г., № 68 от 10.06.2014 г., №№ 69-70 от 13.06.2014 г., № 77 от 4.07.2014 г.)

Конечно, не простая судьба забросили человека с фамилией Берноскуни на участок Центральный. Было ему в то время уже далеко за сорок. Чувствовалось, что работа дается ему тяжеловато. Особенно напряженно проходила в те годы ежемесячная кампания по закрытию нарядов. Трудящиеся отстаивали каждую копейку. Помню, Виктор Владимирович в последние дни месяца после обеда садился на свои нары, тяжело вздыхал и со словами: «Ну, пора садиться за наряды!», засыпал до вечера. Так продолжалось дня два-три. Но, правда, потом ему приходилось трудиться сутками.

Лето близилось к концу. Мы тогда делали первые попытки по заготовке к зиме даров тайги. Запомнился один эпизод. Как-то в сентябре предложил я своей Лиде вариант: мы приходим вместе в сосновый бор, где полно брусники, она остается и собирает ягоду, а я ухожу на документацию шурфов. Так и сделали. Врубился я, правда, быстро. Иду и как-то невольно думаю: ведь Лида выросла в городе Фрунзе и впервые в жизни попала волею судьбы в первозданную тайгу, и каково ей сейчас одной в этом сосновом бору?! Назад бежал я бегом и уже на подходе к бору стал громко выкрикивать ее имя. Встретила она меня радостно и побежала мне навстречу. Кстати, выходя за меня замуж в 1961 году, Лида работала во Фрунзе  в Геофизической партии чертежницей и училась на вечернем отделении Киргизского университета, на факультете иностранных языков. С переездом на участок Центральный  про университет пришлось забыть. Но чертежницей ее приняли сразу. В те годы профессия эта в геологии была востребованной. Благодаря ее специальности мы вместе были включены в состав группы по составлению проекта работ на 1963 год.

Проектирование в те годы – это был длительный и многоступенчатый процесс. Уже в середине октября мы прибыли на базу партии (пос. Пуня) и были подключены к работам по составлению проекта. Собственно, только в это время и произошло мое знакомство с основным коллективом геологов. Поисковики уже возвратились с отдаленных поисковых участков. В зимний период продолжались буровые работы и проходка глубоких (более 5 м) шурфов с рассечками на участках Центральный и Ибджибдек. Проект состоял из трех частей. Первая часть включала характеристику геологиче-ского строения участка предстоящих поисков, обоснование, виды и объемы работ. Вот к составлению этой части проекта  меня и подключил Михаил Алексеевич Амосов. Геологиче-ское обоснование работ готовили старший геолог  Руслан Савельев и я. С Русланом мы познакомились весной на участке Пуня. Петр Беляев работал над геофизической частью проекта, Тамара Васильевна готовила топо-графо-маркшейдерское обоснование. Участвовали в проектировании  Валя Леонова, Эльвира Савельева, Тимофеева Майя, Писанкин Леня. Гена Леонов в это время документировал керн скважин на Ибджибдеке, но жили они с Валей на Пуне и поэтому в камералке он был частенько. Вторая часть проекта включала обсчет объемов всех видов проектируемых работ по СУСНам (Справочники укрупненных сметных норм). Над этой частью работали геолог Геннадий Тимофеевич Боклаенко и старший экономист Николай Михайлович Бобров. Николаю Михайловичу было в то время лет сорок пять. Его голову украшала лысина. Был он всегда собран, серьезен и внимателен. На вооружении у них был арифмометр «Феликс». И Николай Михайлович с неизменной беломориной в зубах смотрелся за арифмометром очень внушительно. Как-то, уже работая здесь, на руднике Малышева, наш сотрудник Сергей Игоревич Кобзарь в моем присутствии объяснялся по телефону с ребятами из КБ «Искра» по вопросу сбоя в работе нашего компьютера. Они пытались ему объяснить, что надо сделать. Познания Сергея Игоревича в компьютерных технологиях  близки к моим, т.е. к нулевым. Поэтому как ни старались ребята, все было бесполезно, Сергей Игоревич их не понимал. Но он тоже нашелся и загнал ребят в тупик фразой: «Вы бы, ребята, спросили меня что-нибудь по работе Феликса, то вот тут бы я вам все объяснил». И уже ребята долго расспрашивали его, о какой неизвестной им марке компьютера он говорит. Для молодых людей наших дней «Феликс» - это, извините, спросите что-нибудь полегче.

Гена Боклаенко лето проработал на участке «Верхняя Терина», и здесь на проектировании мы с ним встретилась впервые. Руслан Савельев очень любил вспоминать эпизод переговоров Геннадия Тимофеевича по радиосвязи. В то время между участками внедрялась голосовая связь по стационарным радиостанциям. Все мы были в те годы молодыми специалистами и все это было для нас впервые. Естественно, разговаривая по рации, мы волновались. Согласно инструкции, завершая свою фразу, необходимо было произнести слово «Прием». Это служило сигналом, что ваш собеседник может говорить. И вот Гена закончил свою речь следующим образом: «Ваш прием понял. Как поняли мой прием. Прием». Гена об этом эпизоде вспоминать не любил. Он уже завершал второй год работы в Чадобецкой партии после окончания, по-моему, Орджоникидзевского горно-металлургического института. С Геной Боклаенко у нас как-то сразу сложились хорошие профессиональные и товарищеские отношения. Да и внешне мы были похожи: оба «высокие» чуть больше метр шестьдесят, и в весовой категории до шестидесяти кг.

К середине ноября авторский вариант проекта был готов, и мы выехали с ним в пос. Мотыгино. Здесь нашему проекту предстояло пройти проверку у старших специалистов экспедиции. Жить нам пришлось у Прожогиных, так как в нашей заежке мест не было. Сам Леонид Георгиевич был в отъезде. Жена его, Шура, хоть и видела нас впервые, но приняла очень радушно. Она с сыном Мишей (ему было тогда лет пять-шесть) жили по ул. Геологической. Это был второй дом по левой стороне от поворота с ул. Промышленной. В первом доме сейчас находится медицинская служба скорой помощи. Работала Шура во второй школе, и вела она русский язык и литературу. Кстати, во второй школе работали многие жены геологов. Это и супруга Юрия Вячеславовича Саваньяка (Тамара Николаевна), супруга Леонида Георгиевича Анучина (Наталья), супруга Ивана Павловича Ашарова (Тоня), супруга Павла Андреевича Моргунова (Таня), супруга Алима Бореевича Хисамутдинова (Надежда Стаценко). В первой школе работала супруга Виктора Климентьевича Кумца (Галина Федоровна Николаева). В районной поликлинике работала окулистом Аля Протопопова, супруга Владимира Николаевича Протопопова; зубы наши были здоровыми и крепкими благодаря Лиле Лисицыной, супруги Василия Ивановича Лисицына. Наши дети были здоровыми благодаря супруге Павла Павловича Макарухи - Александре Григорьевне. Конечно, это далеко не полный перечень. Благодаря женам геологов возникала живая связь с коренными ангарцами. Это было полезно и для геологов, и для местного населения.

В этот период мы впервые окунулись в геологическую среду экспедиции начала шестидесятых. В первую очередь огромное впечатление и сразу произвел на меня главный геолог экспедиции Андрей Вадимович Лесгафт. «Человек высокой культуры, доброжелательный к людям, все, кому довелось с ним работать, вспоминают его с большим чувством уважения», - так о нем писал в «Ангарском рабочем» в 1997 г. Юрий Анатольевич Озерский. Кстати, Андрей Вадимович приходится внуком известного русского педагога, анатома и врача, автора научной системы физического воспитания Петра Францевича Лесгафта. Его имя носит Петербургский Университет физической культуры, спорта и здоровья.

Юрий ЗАБИРОВ