(Продолжение. Начало в №№ 83, 104 2014 г.; №№ 3-7, 9, 10 2015 г.)

Сразу после майских праздников к нам нагрянула группа руководящих работников экспедиции: главный механик Бердоносов, главный геолог Лесгафт, представители из бухгалтерии и председатель профкома Борис Артемович Блезе. Андрей Вадимович долго совещался наедине с Михаилом Алексеевичем. Потом они пригласили в кабинет меня. Андрей Вадимович сообщил, что несмотря на возражение Михаила Алексеевича, мне предлагается работа начальника Великандинской геологосъемочной партии. Предложение было для меня неожиданным, и я как-то подрастерялся. Андрей Вадимович стал убеждать и успокаивать. В качестве главных аргументов он использовал, что лучше переходить на более трудную и ответственную работу в молодом возрасте, что с Чадобецким бокситорудным районом в общих чертах я познакомился и, наконец, что прежний начальник Великандинской Толя Хлебников согласился продолжить работу в этой же партии в качестве старшего геолога.

Молодости (мне было тогда 25 лет) свойственна большая уверенность в себе. К сожалению, только с появлением знаний и опыта приходит понимание того, что ты знаешь очень мало. И становится грустно. «… во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», - так говорит библейский Екклесиаст, сын Давидов, царя в Иерусалиме. Лида поступила мудро. Она предоставила мне самому определяться и решать. С предложением я согласился. Первым, кто меня поздравил с новой работой, был Борис Артемович Блезе. Он  успокаивал и убеждал, что все будет хорошо и все у меня получится.

Мы с Лидой  встретились с Борисом Артемовичем впервые. Конечно, заочно мы его знали довольно хорошо. Товарищи частенько вспоминали о его заботливости и добром отношении к людям. На примере нашей партии мы сами видели, в каком прекрасном состоянии находятся медпункт, школа, детский сад. Как хорошо они оснащены. Ассортимент товаров и продуктов в наших ОРСовских магазинах тоже постоянно находился в поле его зрения. Позже мы сами убедились, что Борис Артемович был профсоюзным работником по призванию, по своей внутренней природе.

Великандинская геологосъемочная партия. Крупномасштабная (1:50 000) геологическая съемка. Основные задачи: создание обновленной геологической основы Чадобецкого бокситорудного района; определение перспектив бокситоносности; поиски бокситов и других полезных ископаемых. Мы с Толей Хлебниковым были заняты на выполнении маршрутов. Работали самостоятельными отрядами. В отряде Хлебникова документацию шурфов осуществляла техник-геолог Светлана Светелик и молодой паренек техник-геолог. Он мне запомнился как яростный, непримиримый противник курящих женщин. Увидев Светлану с сигаретой, он просто свирепел, стремительно подбегал к ней, вырывал сигарету и затаптывал ее ногами. Несколько позже в моем отряде  появился из Мотыгино техник-геолог Арианд Михайлович Рашов. Толя Хлебников завершал работы в южной части Чадобецкого поднятия (Великандинский лист). Я со своим отрядом начал геологическую съемку района Чуктуконского месторождения (Чуктуконский лист). На этой стадии мы себя продолжали чувствовать подразделением Чадобецкой партии. И отношение к нам было как к своим.

В конце мая 1964-го Андрей Вадимович укрепил наши ряды. Он принял старшим геологом в нашу Великандинскую по переводу из «Института минералогии, геохимии и кристаллохимии редких элементов» (Москва) Андрея Емельяновича Березия. Мы все трое (Толя, Андрей и я) были одного возраста и чувствовали себя во всех отношениях на равных. Андрей был женат, и у них был Алешка на год старше нашей Аленки. Жили они в Москве в коммунальной квартире, у мамы Алины (супруга Андрея). В институте Андрей работал на редких и редкоземельных элементах. Поэтому он, как говорится, мертвой хваткой сразу уцепился за Чуктукон. Там, уже к этому времени, в корах выветривания карбонатитов были обнаружены значительные содержания ниобия и редкоземельных металлов. Так что с Андреем нам повезло. Мы получили уже хорошо подготовленного специалиста.

В начале июня моя Лика вместе с Аленушкой уехали на лето в южные теплые края к моим родителям. Обычно дочери едут со своими маленькими ребятишками к своей маме. Уверен, что и в нашем случае было бы также. Но в 1962 г., когда мы начинали работать на Центральном, у Лиды мамы не стало. Причем, телеграмма с этим печальным известием нашла нас только через месяц. В экспедиции нас никто не знал, и эту телеграмму отправили в Партизанск. И пока выясняли, кто мы и где мы, месяц и пролетел. Мои родители в то время жили на юге Казахстана, в пос. Мерке Джамбульской области. У них был собственный дом с большим садом и огородом. И была коровка. Так что там было не только тепло, но и было парное молочко и большой набор собственных овощей и фруктов. Кстати, корову там держать было много проще, чем в Мотыгино. Ранней весной поселковая власть собирала сход. Договаривались. Нанимали пастуха. Определяли график отправления стада на пастбище и возвращения домой. Утром надо было не проспать и выгнать корову к стаду, а вечером коровы сами подходили к своим воротам. Местоположение своих дворов они знали.

Лика с Аленушкой жили в Мерке до конца августа, пока Аленке не исполнилось девять месяцев. После этого Лика возвратилась на Пуню и продолжила работу в Чадобецкой партии, а Аленка осталась с бабушкой. Юля Хлебникова тоже в начале лета уехала к своим родителям, пожелав Толе удачного полевого сезона.

В конце июня  Андрей Вадимович прислал еще одно подкрепление в лице преподавателя общей геологии Томского университета Валерия Ивановича Стреляева. Он приехал не один, а с группой студентов-практикантов. Валерий Иванович готовил кандидатскую диссертацию по бокситовой тематике. Общность интересов нас сразу сблизила. Поэтому работать мы с ним  начали, как говорится, в одной упряжке.

Своим помощником по хозяйственной части я пригласил Леопольда Альбертовича Линявского. Анатолий Дмитриевич Руденко отпустил его с большой неохотой. Леопольд был классным проходчиком глубоких шурфов с рассечками. Оказалось, что он был не только отличным проходчиком горных выработок: ГУЛАГовские  десятилетия не смогли стереть из памяти его знания и опыт в бухгалтерском деле. Порядок в его делопроизводстве был идеальным. Мне запомнился на всю дальнейшую работу один эпизод, связанный с Леопольдом. Как-то при очередной внутренней инвентаризации у нас появились излишки, говоря бухгалтерским языком, «пошло красным». Меня это даже обрадовало. Но Леопольд охладил меня словами: «Юрий Александрович, при появлении «красноты» включайте сигнал тревоги. Еще раз проверьте систему движения материалов, систему учета и отчетности».

На снимке: Великандинская партия. Слева направо: Анатолий Хлебников, Юрий Забиров, Алексей Бычков, Зинаида Бычкова, Иван Ашаров, Павел Макаруха.

Юрий ЗАБИРОВ

(Продолжение следует)