(Продолжение. Начало в №№ 46, 47, 48, 49, 50,51)

Но при этом не учли, что правила техники безопасности надо соблюдать, так как они написаны жизнями и кровью людей. Вот Юрий Анатольевич и напомнил нам об этом. Мне же взыскание прилетело, потому что я знал о намерении Рафиса и одобрил его.

Сезон мы завершили без всяких ЧП и осложнений. Лида в конце августа привезла в Мотыгино из Мерке Аленку и Валерку. Лето они провели, как обычно, у моих родителей. Так что, выехав с поля в начале октября, я застал в доме вошедшую в обычное русло уютную обстановку. У Валерки уже полным ходом шла учеба в школе. Поэтому оставили мы его присматривать за домом, а жил и питался он за стенкой в квартире Романовых. Мы с Аленкой посетили  родственников  в Риге, а потом решили посмотреть впервые в жизни Ленинград. Аленушке в это время было уже почти пять лет. Пора было ей увидеть мир за пределами Мерке и Мотыгино. В Ленинграде мы, по совету Лидиной тети Али, из аэропорта сразу двинули в гостиницу «Астория». Водитель такси даже удивился и уверил нас, что там нас не примут.  Администратору «Астории»  мы сказали, что работаем геологами в Центральной Сибири на Ангаре, впервые приехали в Ленинград. Видимо, нас приняли за богатых сибиряков. Дня через три, видя, что кроме оплаты за номер никаких дополнительных поступлений от нас нет, нас под благовидным предлогом выселили. В Ленинграде мы пробыли недели две.

Сразу по возвращении в Мотыгино наступила обычная работа по обработке полевых материалов. В первую очередь надо было разместить по лабораториям пробы. Затем распаковать, систематизировать и разложить в лотки каменный материал. Несмотря на занятость, художественную самодеятельность я не забывал. К тому же здесь у нас произошло событие, оживившее  практически всю мужскую составляющую самодеятельных артистов. У нас появился хореографический кружок. Оно бы все ничего, но его возглавила Людмила Груздева, которая появилась в Мотыгино с Урала вместе со своими родителями. Была она комсомолка, спортсменка и очень красивая, изящная, стройная девушка. И не замужем! Мужики повалили в «хореографический». Но не тут-то было. Несмотря на небольшой росток и внешнюю хрупкость, девушка оказалась с твердым, скажем прямо, железным характером.

Она решила готовить хореографическую композицию на стихи Михаила Светлова «Гренада». Отбор участников был настолько жестким, что мужики приуныли и потеряли надежду. Остались только молодые специалисты-комсомольцы. Люда Храмцова, Люда Гордейчук, Наталья Статуева, Рафис Гайнутдинов, Володя Лушечкин, Наиль Фархулин, Олег Злобин составили костяк ансамбля. Я тоже попытался принять участие в «Гренаде». Конкурентом у меня оказался Наиль Фархулин. Комиссия во главе с руководителем кружка и Людмилой Гордейчук не оставила мне никаких шансов. Отбор участников завершился. Люда Груздева начала серьезные репетиции.

Памятным событием начала зимы 1968-го явилось нашествие соболей в Мотыгино. Причина их массовой миграции  для мотыгинцев была необъяснимой. Охотники-профессионалы, выехавшие на свои участки на север, поближе к Эвенкии, оказались в большом проигрыше. Наш Иван Павлович Ашаров, не выезжая из дома и не бросая работу, добыл в окрестностях поселка около тридцати соболей. Правда, один конфуз у него произошел. Однажды в вечерних сумерках, в тайге, начинающейся за его огородом, он по ошибке добыл своего кота. На Ангаре я с шестидесятого года, и такого перехода соболей больше не помню.

Встреча Нового 1969-го прошла, как обычно, в нашем клубе, в дружеском кругу коллектива АГРЭ. А первого января все собирались уже своими компаниями. Очередной год покатился по обычной схеме. Лида на очередной сессии в Томске. У нас с Аленкой и Валеркой: садик, школа, работа. Каждый вечер - отсчет дней, оставшихся до возвращения души семейного очага. С ее возвращением жить стало легче, жить стало веселее. Я смог активизировать свою работу в художественной самодеятельности. Готовился большой праздничный концерт ко Дню геолога. Ожидался сюрприз – дебют нашего хореографического коллектива. И вот, наконец, я выхожу на сцену. Занавес закрыт. Медленно, торжественным голосом объявляю: «А теперь, друзья, долгожданная «Гренада». Занавес раздвигается, и невольно раздаются оглушительные аплодисменты. Представьте: на сцене человек двадцать молодых парней и девчонок в военной форме красноармейцев времен гражданской войны. Тихо звучит мелодия песни «Гренада». Впереди Наиль Фархулин медленно, с расстановкой:

Мы ехали шагом,

Мы мчались в боях,

И яблочко-песню

Держали в зубах.

Одновременно с ним приходят в движение красноармейцы и девушки-санитарки. Успех постановки был оглушительным. Я до сих пор очень отчетливо вижу эту картинку. Наряду с «Гренадой» Людмиле Груздевой удалось провести несколько довольно удачных литературно-вокальных вечеров. АГРЭвцы больше помнят Людочку Груздеву как Людмилу Лушечкину, Людочку Гордейчук как Людмилу Фархулину, а Наташеньку Заставскую как Наталью Статуеву.

Полевой сезон 1969-го в Умангойской протекал по обычной схеме. Правда, в горном отряде по просьбе Ары Вызу появилась у нас из Эстонии бригада горняков из трех человек. Одного из них звали Ахти, с ударением на первой гласной. Появилась шутка – «не ахти (ударение на последней гласной), а Ахти».  Меня поразила их экипировка: они были вооружены немецкими пистолетами времен второй мировой.  В июне к нам направили геолога Екатерину Сергеевну Авдеевскую. Валерка уже окончил восьмой класс, и я взял его с собой в поле маршрутным рабочим. Маршрутная группа состояла из трех человек: геолог, маршрутный рабочий и радиометрист. Радиометристом у меня в тот год был Сева Поликовский.

Однажды в маршруте произошла у нас довольно опасная встреча с медведем. За прошедший период мне приходилось уже не раз встречаться с хозяевами тайги. Как-то даже увиделись мы с Машей с двумя ребятишками-медвежатами. Встречи эти происходили в пределах видимости, но на расстоянии. И расходились мы тихо-мирно. А в этот раз получилось сложнее. Стоял знойный солнечный полдень. На очередной точке наблюдения я присел на валежину, чтобы сделать запись в полевой книжке. Сева с Валеркой были рядом. Вдалеке слышался лай моих двух собачек - Джека и Тома. Они у меня специализировались на боровую птицу. Я обратил внимание, что в этот раз они лаяли, как на чужого человека. Через некоторое время они прибежали, встали сзади меня и продолжали лаять. И вот я вижу, что точно по их кругу бежит медведь. Все мы вскочили с криком: «Медведь!».  Валерка бросился бежать. Я его остановил  громким окриком. Медведь тоже остановился, не добежав до нас метров десять. Мы все стояли за деревьями. Медведь встал на задние лапы и как бы заплясал перед нами. Его порывы броситься к нам останавливали наши крики и стук молотка по лопате. Продолжалось это, как мне показалось,  довольно долго. На самом деле, видимо, это были считанные минуты.

Закончилась эта встреча, к нашему счастью, мирно. Медведь перестал плясать, опустился на четыре лапы и ушел. В тот раз я взял с собой в маршрут только мелкокалиберную ТОЗовку. Стрелять из нее в медведя я не решился. Наши охотники  Бугреев и Сидоренко это не одобрили. До сих пор я помню злые глаза медведя, его тяжелое дыхание и разинутую пасть. Получилось, что мои собачки раздразнили его, и когда дело приняло серьезный оборот, прибежали под мою защиту. Из этого случая лично для себя я сделал вывод. Если медведь не является для тебя предметом охоты, то безопаснее ходить по тайге без собак. При этом надо что-то напевать или читать стихи, или вслух делать замечания по поводу увиденного.

Юрий Забиров

(Продолжение следует)