(Продолжение. Начало в  №№ 33, 39)

В структуру экспедиции входила одна полевая геологическая партия. Базировалась она в пос. Тамакине, расположенном километрах в семи от районного центра – г. Боке. Этот район охватывает северо-восточную часть Гвинеи. Мы, геологи, буровой мастер, топограф, работали в  полевой партии в качестве экспертов. Поэтому нашим постоянным жительством был пос. Тамакине. История возникновения этого поселка заслуживает внимания.

В первые годы независимости правительство Гвинеи заключило с итальянцами контракт на строительство автодорог. Перед началом работ на небольшом удалении от районного центра выбрали живописный участок на берегу реки. На этом участке в сборно-щитовом исполнении возвели жилые виллы, медицинский центр, столовую (в ночное время бар). Была оборудована волейбольная площадка, плавательный бассейн. Поселок был прекрасно распланирован. Он как бы вписывался в манговую рощу. Идешь по асфальтированной дорожке, а по разным ее сторонам широкие кроны манго. Жилые виллы были просторными, оснащенными санузлами и душами. Промбаза занимала обширную площадь на окраине поселка. Здесь было предусмотрено все для техосмотра, обслуживания и ремонта техники: гараж, мехмастерские, складские помещения. Я хочу особо отметить, что этот поселок, отвечающий всем требованиям нормальной жизни и работы людей, был построен до начала работ. У нас же принято, как правило, сразу начать работать, а потом уж по ходу работы обустраивать условия жизни. Итальянцы оставили Тамакине давно, лет двадцать, не меньше. Конечно, никаких серьезных ремонтно-профилактических работ за эти годы не проводилось. Тем не менее, все объкты сохранились в довольно приличном состоянии.

Тамакине являлся базовым городком геологического факультета Конакрийского университета. Здесь было все: и учебные аудитории, и лаборатории, и студенческие общежития, и виллы преподавателей. Профессорско-преподавательский состав факультета был укомплектован советскими специалистами. С преподавателями мы жили как бы одной общиной. И было нас человек тридцать, не меньше. Русский язык являлся обязательным предметом в программе обучения. Студенты стремились поговорить с нами на русском. Потому услышать русскую речь в нашем поселочке было не редкость.

Нашей Вероничке повезло. Она оказалась в обществе двух пацанов примерно ее возраста. Особенно она подружилась с Олежкой Крысенко. Его папа, Анатолий Михайлович, преподавал гидрогеологию, а мама Таня, как и большинство наших жен, не работала. В их обязанности входило жизнеобеспечение нашего быта. Вика с Олежкой по установленной договоренности один день до обеда были у нас. На следующий день они играли у Олежки. Супруги Крысенко приехали из Москвы. Папы Толя преподавал гидрогеологию в Московском геологоразведочном институте (МГРИ). Иногда к Олежке с Викой подключался Дениска – сын Геры и Веры. Эта семья приехала из Ленинграда. Забот у наших женщин хватало. Столовых, кафе в поселке не было. Так что кухня в полном объеме ложилась на их хрупкие плечи. Даже выпечка хлеба входила в круг их обязанностей. От гвинейских батонов, которые можно было купить на базаре, сразу отказались. В муке во влажном тропическом климате очень быстро заводилась живность. На этих черненьких жучков, попадающихся в батонах, гвинейцы не обращали внимания. И наши женщины в шутку называли их «батоны с изюмом».

Источником продовольствия для нас (как и для всех других советских специалистов) служил магазин-распределитель в Конакри. В нашем распоряжении находился УАЗик – таблетка с металлическим кузовом. Водителем на нем работал молодой парень гвинеец по имени Мамади. На этой машине один раз в месяц мы с буровым мастером Сашей Павлюткиным (он прибыл из Воркуты) выезжали в Конакри. Все продукты в этом магазине были изготовлены в экспортном варианте. Разница их качества от того, что покупали мы в наших магазинах, впечатляла. Да и с таким ассортиментом я тоже столкнулся впервые. Консервы мясные и рыбные. Свежее мясо без косточек в замороженных блоках весом по два кг. Разнообразные мучные изделия. Крупы, мука. Шоколад. Большой выбор конфет и кондитерских изделий. Боржоми, нарзан, сухие вина, бальзам рижский, коньяк армянский, водка пшеничная. Первый наш визит в магазин нас даже слегка ошеломил. Попали мы как будто в другой мир.

К сожалению, не было в магазине-распределителе суповых косточек. Эту проблему разрешили мы довольно быстро. В Тамакине кроме геологического факультета  базировалось военное танковое подразделение. Милитеры (военные) сами вышли на нас. Оказалось, что с нашими предшественниками у них была отработана система помощи окрестным фермерам. Как только в каком-то хозяйстве дикие кабанчики начинали безобразничать на плантациях маниоки и батата (сладкий картофель), они обращались за помощью к милитерам. Как ни странно, но у милитеров из транспортных средств были только наши танки образца Второй мировой. Для разрешения проблемы с транспортом они выходили на геологов, и на нашем УАЗике выезжали на помощь к фермерам. Как правило, возвращались мы с кабанчиком, а то и с двумя. Кстати, милитеры раз в месяц проводили мероприятие типа учений. Они ставили в нашем гараже на зарядку аккумуляторы. Метлами очищали танки от пыли и гнезд летучих мышей и вместе с женами и детьми выезжали на танках в г. Боке на базар.

Все продукты, включая муку и крупы, приходилось хранить в холодильниках. Влажный тропический климат не оставлял никаких шансов. Живность появлялась буквально мгновенно. Сразу по приезду я обнаружил на полочке умывальника оставшееся от предшественников лезвие безопасной бритвы «Нева». Ржавчина разъела бритву практически полностью. С невольной улыбкой я с трудом разобрал надпись на ее поверхности «нерж.». Вот так-то. А что говорить о продуктах. Укомплектованы мы были холодильниками «ЗИЛ». Прекрасные аппараты! На внутреннем рынке в Союзе я их не встречал. Да что там не встречал. Я даже не слышал и не знал об их существовании. Гвинейцы оценили «ЗИЛы» по достоинству. Они предпочитали их американским и европейским образцам.

Помимо еды и образцового содержания места обитания в обязанности наших женушек ложилась и стирка белья. Ребятишки должны были быть чистенькими и появляться каждое утро в свеженькой одежде. Общение наших детей с ребятишками гвинейскими не приветствовалось. Да что там дети, когда нас, взрослых, инструктировали и наставляли, что после каждого рукопожатия с гвинейцем надо тщательно, с мылом вымыть руки. Конечно, этому правилу мы не следовали. Да и практически в нашей геологической работе ему следовать было невозможно.

Как правило, рабочий день завершался к двум часам. После обеда, когда наступало самое жаркое и душное время, по всей Гвинее устанавливался послеобеденный отдых (сиеста). В этот период дня все замирало. Жизнь возобновлялась где-то к 17-ти часам. Мужчины, да и большинство женщин собирались к волейбольной площадке. Команды были смешанными. Многие просто прогуливались по улочкам, ожидая закат солнышка и вдыхая прохладу вечернего воздуха. Сумерки были короткими, и сразу наступала темная ночь под ярким звездным небом. Чувствовалась близость экватора – мы располагались на десятой широте. Все расходились по своим уголкам. А у гвинейцев начиналась активная и самая интересная часть суток. Режим питания у них в корне отличался от нашего. Утром – чашечка кофе и горстка арахиса. Обед тоже налегке. Кусочек батона, банан и чашечка кофе.

Юрий ЗАБИРОВ

(Продолжение следует)