Юрий ЗАБИРОВ,
заместитель исполнительного
директора ОАО «Стальмаг»
по вопросам геологии,
кандидат г.-м. наук,
почетный житель
Мотыгинского района

Для меня работа на Татарском карьере вначале тоже казалась неприемлемой. Согласился я в июле 2000 года только на временное исполнение обязанностей начальника Татарского карьера. М. И. Тимощенко убедил меня, что ситуация там действительно крайне напряженная. Учредитель не жалел денег, но и хотел видеть ощутимые результаты от своих вложений. Летний сезон приближался к середине, а работы по строительству опытно-промышленной фабрики и хвостохранилища были в начальной стадии. М. И. Тимощенко объяснил, что если мы не сможем в 2000 г. завершить строительство здания и монтаж оборудования опытно-промышленной фабрики и подготовить хвостохранилище, обеспечивающее запуск фабрики в первой половине 2001 года, то не исключено, что инвестор примет решение о нецелесообразности продолжения работ на этом объекте.

Количество работающих на Татарке в тот период  колебалось от 75 до 100 человек.  На строительстве хвостохранилища работало три экскаватора, шесть бульдозеров, семь автосамосвалов КрАЗ. В составе механизаторов преобладали жители п. Шарыпово. Механик - Михаил Носырев  - тоже был оттуда. На строительстве опытно-промышленной фабрики на подрядной основе была задействована бригада Стройуправления из г. Красноярска. Руководил ими Александр Константинович Лунин.

Первое, с чем мне пришлось столкнуться, - это отсутствие инженерно-технического персонала. Руководство всеми работами легло на нас двоих - меня и О. Ю. Потехина, переведенного на Татарку одновременно со мной. Работу вахтового поселка (размещение людей, выдача спецодежды, работа котлопункта, склады продуктов, ГСМ, материалов) обеспечивал Владимир Георгиевич Утенков. Времени на раскачку не было, а работники привыкли жить свободно, не отказывая себе в принятии спиртного в рабочее и нерабочее время. Поэтому я объявил сухой закон для всех, включая и себя. Правда, не скрою, соблюдал его жестко я один. Пришлось сразу расстаться с механиком и рядом работников - шарыповцев и мотыгинцев. Никаких специальных подразделений по надзору в «Стальмаге» тогда не было, поэтому борьбу с пьянкой мне пришлось сочетать с основной работой. Конечно, помощь и поддержку со стороны руководства я ощущал всестороннюю и постоянную. Много времени уделяли нашим стройобъектам заместители М. И. Тимощенко - М. И. Середа, А. Н. Журавлевич.

Но главным моим консультантом и наставником в горном деле и организации работы комплекса горных машин и механизмов был Александр Анатольевич Пронский. С началом освоения Татарского месторождения М. И. Тимощенко обратился к руководству Горевского ГОКа с просьбой отпустить А. А. Пронского для работы в «Стальмаге». И это было очень своевременно.

В этот начальный период опыт А. А. Пронского как горняка и технического руководителя имел очень большое значение. Он много времени проводил на руднике и держал в поле зрения весь комплекс работ. Мне нравилась его манера руководства. Появляясь на руднике, он без всяких сопровождающих, один, подробно знакомился с работой всех подразделений. Причем по ходу ознакомления он, видя какие-то непорядки и недостатки (кроме грубых нарушений правил техники безопасности), не отдавал напрямую, как делают многие руководители, распоряжений рабочим и мастерам. После такого ознакомления он выдавал мне задание по устранению всех недостатков и жестко требовал их устранения в установленные сроки.

Кстати, с Александром Анатольевичем в бытность его генеральным директором «Стальмага» произошел у меня довольно забавный случай. Учитывая отдаленность участка, длительность сезона почти 9 месяцев, я в первые годы своей работы старался сохранять мужской состав коллектива. И вот как-то при очередном посещении рудника А. А. Пронский высказался в том плане, что по условиям работы рудник мало чем отличается от корабля дальнего плавания. А на кораблях такого типа повариха, как правило, является любовницей капитана. Я согласился, что предложение довольно заманчивое, но отметил, что в нашем случае присутствует один нюансик. Учитывая, что я тогда уже разменял седьмой десяток, а на руднике сотня молодых парней, то эта моя любовница-повариха начнет мне изменять. «Конечно-конечно», - дружно согласились А. А. Пронский и присутствующий при этом Олег Викторович Ляхов. «Ну вот, она начнет изменять, я начну ревновать, просыпаться в тревоге ночью, преследовать подозреваемых потенциальных ее любовников, при этом все это начнет отрицательно отражаться на работе. Вам это нужно?» - выдал я. На этом тема была за-крыта.

В августе 2000 г. М. Е. Дубровин  появился на Татарке вместе с Евгением Борисовичем Вольхиным - специалистом-технологом Вишневогорского ГОКа (Челябинская область). Вместе с ними прибыли и рабочие-наладчики оборудования фабрики. Монтаж оборудования производили одновременно со строительством корпуса фабрики. М. Е. Дубровин держал строительство под личным контролем и присутствовал на участке почти постоянно. В середине августа 2000 г. М. И. Тимощенко предложил мне перейти на работу начальником Татарского карьера на постоянной основе, и отказаться я не смог. Татарка уже завладела мной, и, как показало время, на долгие-долгие годы.

На финише 2000-го нам пришлось пережить два очень тревожных момента. Случилось так, что опытно-промышленная  фабрика к началу зимних морозов оказалась без кровли. Был  готов каркас, стены, площадки с установленным обогатительным оборудованием. Монтажники-красноярцы А. К. Лунина отказались заниматься монтажом кровли при наступивших к тому времени морозах -20, -25. Но  оставив фабрику в ноябре без кровли, в феврале ты ее увидишь полностью забитой снегом. Выручили наши монтажники-раздолинцы, работавшие ранее на Верхотуровском карьере, - бригада В. Г. Могильниченко и В. Н. Ефименко.

Еще тревожнее сложилась ситуация по хвостохранилищу. В конце октября М. И. Тимощенко провел на Татарке расширенное техническое совещание с участием  всех своих первых помощников. Вопрос был один: можно ли продолжать строительство дамбы хвостохранилища в зимних условиях? Основываясь на физико-механических свойствах и показателе влажности горных пород, используемых для отсыпки дамбы, я предложил продолжить строительство. Были против все, уверяя, что с наступлением весеннего паводка дамба уплывет. После долгого раздумья М. И. Тимощенко произнес: «У нас нет выбора, давайте согласимся с его предложением». Зима 2000-го была суровой, но к середине декабря дамба была готова. Я всегда буду с благодарностью вспоминать Владимира Михайловича Темных, который в то время руководил работой техники. Действительно, без теплого гаража и нормальной ремонтной базы дело это было далеко не простым. Не знаю уж как, но помощникам М. И. Тимощенко удалось настолько убедить его в том, что дамба уплывет, что он приказал «обнулить» мне заработную плату за ноябрь и декабрь 2000 г.