Юрий ЗАБИРОВ, заместитель
исполнительного директора ОАО «Стальмаг»
по вопросам геологии,
кандидат г.-м. наук,
почетный житель Мотыгинского района

Весной 2008 года собственник по каким-то причинам назначил генеральным директором «Стальмага» Дмитрия Александровича Тишенкова. О. В. Ляхову предложили должность исполнительного директора. По-моему, не последнее место  здесь сыграла и наступившая к этому времени общая для России мода ставить во главе везде и всюду на командные посты молодых экономистов, юристов, финансистов. Специальные знания технологии и специфики производства были при этом не обязательны.

Д. А. Тишенкову на момент его назначения нашим генеральным было, по-моему, 32 года, и по специальности он – экономист. Надо отметить, что в 2008 г. он прислушивался к советам О. В. Ляхова и лично в производственный процесс особенно не вмешивался. Но в начале 2009 года это был уже другой Тишенков. По всему чувствовалось, что, во-первых, его не устраивает эффективность работы нашего горно-обогатительного комплекса, и, во-вторых, он уверовал в то, что уже достаточно глубоко постиг основы нашего производства, чтобы принимать самостоятельные решения. Весной 2009-го он назначил начальником фабрики Сергея Жановича Ткаченко и дал ему «карт-бланш» (этот термин тогда впервые зазвучал на Татарке) по управлению рудным складом и обогатительной фабрикой. Главный инженер В. Р. Попов и А. А. Круглов (ставший после назначения Ткаченко главным обогатителем «Стальмага») были отодвинуты на второстепенные роли. Полновластным хозяином на фабрике стал С. Ж. Ткаченко.

Наша руда и наша фабрика имеют свою специфику и свои особенности, и чтобы постигнуть их, требуется время и работа в тесном контакте со специалистами, которые эту фабрику строили и которые уже, так сказать, нахватали шишек за допущенные ошибки. Поэтому каким бы высококвалифицированным специалистом не был С. Ж. Ткаченко, его кавалерийский наскок на фабрику успеха не принес. И это стало очевидным уже в октябре 2009-го. Конечно, увидел это и Д. А. Тишенков. Он отбирает «карт-бланш» у Ткаченко, и штурвал управления фабрикой оказывается снова в руках у В. Р. Попова. Но год был уже потерян.

Летом 2009-го рудник посетил Алексей Владимирович Борисов – руководитель ГРР проектов «Северстали». В течение нескольких дней мы с ним с утра и до позднего вечера не покидали карьер. Очень  тщательно прослеживали характер строения нашей  рудной залежи и изменчивость руды. В бортах карьера и по его дну это можно было видеть довольно отчетливо. Когда я занимаюсь геологической работой такого характера, то невольно вспоминаю первооткрывателя Татарского месторождения Сан Саныча - так его звали все в нашей АГРЭ - Малышева. Как геолог, представляю, с каким интересом он по мере развития карьера наблюдал бы разворачивающуюся пред ним картину строения рудной залежи и отличие реальности от представлений, построенных по отдельным скважинам и шурфам, пройденным в период детальной разведки. Общение с Алексеем Владимировичем было для меня очень интересным. Да это и объяснимо - общение с профессионалами высокого класса всегда обогащает и вносит какую-то свежую струю в однообразное течение повседневной текущей работы.

По-моему, самую грубую ошибку мы допустили, начав весной 2009-го строительство нового хвостохранилища собственными силами. Наш комплекс горнотехнических средств - два экскаватора, два бульдозера Т-20 (из которых один эксплуатировался жестко с 2002-го года и большую часть времени находился в ремонте), два стареньких легких бульдозера Т-170 и четыре карьерных автосамосвала, из которых на линии, как правило, было три, - мог обеспечить только добычные работы и разноску бортов  карьера, управление рудным потоком для текущей работы фабрики, строительство рудного склада и усреднительного узла. К тому же в 2009 году добычные работы в карьере достигли горизонта подземных вод и срочно требовалось выполнение комплекса работ, связанных со строительством системы по водоотливу и осушению карьера. Причем приоритетное направление было отдано строительству хвостохранилища, а карьер и рудный склад обеспечивались по остаточному принципу. В результате весь 2009-й год фабрика опять работала на руде крайне низкой степени усреднения и к тому же сильно обводненной.

Помню, 30 сентября (это день моего рождения) 2009-го на руднике под председательством О. В. Ляхова состоялся технический совет. Вопрос был один: или бросить все силы на подготовку карьера к добычным работам 2010-го, выполнить необходимый комплекс работ по водоотливу и осушению карьера, расширить и привести в порядок рудный склад, завершить работы по строительству рудного узла, или сосредоточить все силы на строительстве хвостохранилища. На развитии работ по первому сценарию настаивал я и поддержал меня начальник карьера В. Г. Кучерявых. Второй вариант (строительство хвостохранилища) отстаивал начальник рудника А. А. Муравьев. Для меня было очевидно, что это не только его мнение, но и точка зрения Д. А. Тишенкова. Спорили долго, техсовет проходил в крайне напряженной обстановке. После долгого раздумья О. В. Ляхов прекратил прения фразой: «Отдаем предпочтение хвостохранилищу». Собственно, это решение во многом  определило крайне низкую эффективность работы нашего горно-обогатительного комплекса в 2010-м году.

В декабре 2009-го мы начали реконструкцию фабрики, а в январе 2010-го главный инженер Владимир Рафаилович Попов оставил «Стальмаг». На меня это событие произвело негативное впечатление. Хоть мы с Рафаиловичем и спорили  довольно часто и остро, но споры эти носили производственный характер. Я был убежден, что реконструкция фабрики до логического завершения должна была быть выполнена под его руководством.

На должность главного инженера Д. А. Тишенков пригласил Романа Юрьевича Беликова. Реконструкция фабрики продолжалась до марта 2010-го. Работа обновленной фабрики началась трудно. Я не специалист-технолог. Воспользуюсь в этой ситуации фразой Жванецкого (по-моему, он это сказал) - «что-то там не пошло». Пусконаладочные работы затянулись до августа 2010-го. Был привлечен институт ГИРЕДМЕТ.

Для ознакомления со сложившейся ситуацией рудник посетил ведущий сотрудник института В. Е. Охрименко. Кстати, при нашей первой встрече в 2002-м на руднике с этим довольно известным ученым в области обогащения руды редких металлов он обратился ко мне с просьбой, что если вдруг нам удастся обнаружить новый минерал, назвать этот минерал в его честь «охримандит». Я пообещал ему, если представится случай, выполнить эту просьбу. Конечно же, это понятно, что Владимир Емельянович шутил таким образом при знакомстве с геологами.

(Продолжение следует)